Учимся не для школы, а для жизни!

Non scholae, sed vitae discimus!

Календарь
событий

Династия. Страницы семейного архива семьи Григорьевых


  Григорьева Анна Юрьевна, учитель испанского языка1990 г.Анна Юрьевна Григорьева в первый год работы в школе
ГОУ СОШ № 43 «Лингвистическая школа»
с углубленным изучением иностранных языков»

   В детстве, когда  я слушала от мамы историю нашей семьи, она стала казаться мне семейной легендой, но несколько лет назад я случайно наткнулась на старенький запыленный портфельчик, в котором сохранились старые газеты, письма, справки, свидетельства,  дипломы… И вдруг все оказалось правдой! Причем документально подтвержденной. Стало возможным восстановить события с точностью до дней. А было это так…

      В 1910 году на одном из хуторов Рязанской губернии в семье лесничего родился мальчик Афанасий. Пети лет от роду он лишился отца и семья, в которой кроме него было еще три сестры, спасаясь от голода, вернулась в родную деревню матери Обрыни,  Новгородской губернии. Чтобы как-то выжить и поднять детей,  мать устроилась уборщицей в детский дом г.Демянска. Туда же были приняты на воспитание и трое из ее детей (старшая дочь уже пошла работать). Закончив семилетку, в 1925 году 15-ти летний Афанасий был направлен учиться в Валдайский педагогический техникум и через четыре года «по сдаче всех установленных зачетов и проэктной работы признан вполне достойным квалификации учителя трудовой школы I ступени». По окончании техникума он вернулся в свой детский дом в качестве заведующего и проработал там до его закрытия. С 1931 года он «по выдвижению» стал учителем обществоведения Солецкой средней школы,  через 2 года стал там заведовать учебной частью, а  еще через год - с 1936-го -  26-летний Афанасий Иванович становится ее директором.

      Пожелтевший номер газеты «Солецкий ударник» от 17 января 1937 года посвятил ему статью под названием «Путь советского интеллигента»: «Кончен учебный день. Шумными стайками разошлись ученики. Пусты классы, пуста учительская. Только в окне кабинета директора Солецкой средней школы светится огонек. Афанасию Ивановичу еще много дела. Надо просмотреть отметки всех учеников. Надо подумать, почему у 120 из них плохие отметки; надо найти способы и методы работы с каждым из отстающих и обсудить потом с педагогами. Ведь это 25 процентов второгодников. Теперь он следит за каждым из ста двадцати отстающих. – Сам сейчас учусь, - говорит Афанасий Иванович, - хотел поступить в Педагогический институт имени Герцена на историческое отделение, но сказали: работников мало. Сдаю экстерном и первый курс уже сдал. Очень хочу учиться. Несколько раз сдавал испытания в высшие учебные заведения и все учиться не удавалось. Последний раз сдавал в институт им. Герцена, но ОблОНО направило в Сольцы директором.»

    1937 г.Анна Ивановна Иванова в первый год работы в школеВ июле 1937 года, просматривая список молодых специалистов, только что окончивших Петрозаводский Педагогический техникум и направленных на работу в его район, он увидел имя и фамилию своей выпускницы Федоровой Анны! 6-го августа того же года они поженились, и в Солецкой школе теперь работала красивая молодая семейная пара: директор школы, он же учитель истории и 19-ти летняя учительница начальных классов Анна Ивановна, уроженка тех мест. 14 декабря 1939 года родилась моя мама Иванова Алевтина Афанасьевна.

Когда началась война, мой дед уже не работал в школе по состоянию здоровья. Моя бабушка с 2-х летней дочерью, моей мамой, 9 июля 1941 года были отправлены на Урал в Свердловскую область. На какое-то время они с дедом потеряли друг друга, но вскоре он нашелся в Череповце Вологодской области (бабушка написала запрос в компетентные органы, и ей прислали его точный адрес – не удивительно ли!) И Афанасий Иванович тоже приехал на Урал. Там он  устроился на работу в детский дом, но уже на должность бухгалтера, а бабушка работала учительницей. Продовольственных карточек на жизнь не хватало, и бабушка перелицовывала одежду, шила и вышивала. У нее были золотые руки! Вся семья одевалась очень стильно, несмотря на всю тяжесть жизни эвакуированных. Даже с любительских фотокарточек тех лет на меня глядят мои родные такие молодые, элегантные, а в глазах такая сила, такая жажда жизни, такое горение! И это при том, что дед был тяжело болен. Конечно, он торопился жить. Ведь ему был поставлен страшный диагноз – туберкулез легких. 1 июня  в возрасте 31 года1942 года он умер. Мама всегда говорила, что цветение черемухи всегда навевало на нее грустные мысли…

     До 1944 года бабушка работала в школе поселка Варана Свердловской области, пока не получила вызов из Ленинграда на работу. В городе не хватало учителей, и бабушка стала преподавать в мужской школе № 226. Снимали они в Питере даже не комнату, а угол в комнате ее тетушки на улице Пржевальского, в самом центре, недалеко от Кировского театра. Там помещался только стол и два стула. Маленькая мама ночью спала под столом, а днем делала на одной его половине уроки, а на другой половине бабушка проверяла нескончаемые пачки тетрадей. При этом мама училась всегда очень хорошо! Сохранилась страничка из ее дневника  за 1949/50 учебный года, в котором стоит лишь одна «четверка» по русскому письменному. Самый потрясающий документ – это карандашное письмо маленькой Али от 17 марта 1945(?) года с просьбой к ее маме (моей бабушке) прислать  «чрнилнова порошка и хоть чайною ложочку чорный краски и мине ручку заверни вбумагу и положи вписьмо). Бабушка была очень строга и аккуратна в работе и в жизни. Ей пришлось нелегко, как и многим людям ее поколения. Она так больше не вышла замуж, подняла дочь одна. Ее очень высоко ценили коллеги, любили и уважали ученики. Она была награждена многочисленными грамотами и медалью «Ветеран труда» и знаком «Отличник просвещения». А из маленькой Али выросла умница и красавица Алевтина. Будучи студенткой географического факультета ЛГПИ им.А.И.Герцена, она пела во всех хорах, плясала во всех ансамблях, и училась  при этом прекрасно. А пока она порхала из секции художественной гимнастики в студию бального танца, у дверей 5-го корпуса ее часами в течение 4-х лет ждал курсант Высшего инженерного морского училища им. Дзержинского, мой будущий отец.

      Когда они поженились, папе надо было еще  доучиваться, а мама уже выпустилась. Ее распределили в поселок Бугры. Как это было далеко от ее любимой 1960 г.Алевтина Афанасьевна Иванова в первый год работы в школеМариинки и любимого папой Эрмитажа! Мама проработала в средней школе п. Бугры два года, и за это время они с учениками заложили роскошный сад, который теперь почти скрывает старенькое здание школы. Мама преподавала сразу и географию, и биологию, и химию.

      Но самозабвенно любила она только географию. Когда папа получил назначение на Камчатку, мама поехала с ним. Вот где раздолье географу! Вулканы, бухты, сопки, интереснейшая растительность и животный мир! Какие походы, какие экскурсии! Двери класса открывались прямо в природу!

       Благодаря таким же, как мама, «декабристкам», школа № 2 г. Вилючинска, что в 70 км от Петропавловска-Камчатского, стала настоящим современным образовательным центром, и эта планка не снизилась до сих пор. Выпускники этой школы блестяще поступают по все ведущие вузы страны. Как-то, очень давно, в нашем почтовом ящике я обнаружила конверт, подписанный маминым же почерком. Оказалось, что письмо написано маминой выпускницей, которая боготворила мою маму и не только скопировала ее почерк,  но и  сама  стала  педагогом,  а впоследствии  даже директором одной из школ

г. Севастополя.

       Мы с братом тоже пошли учиться в камчатскую школу. А мама ходила на работу пешком за несколько километров в деревню Тарья, так как в те времена было не принято, чтобы «учительские» дети учились в той же школе, где работают их матери. И нас мама всегда приучала к самостоятельности, аккуратности, ответственности.

       В жизни я была трусиха, но в школе мне нравилось все, хотя были и победы, и трудности. Из своего первого школьного дня помню только шипы от роз, которые через целлофан больно кололи ладошку. Символично! Помню также, что звонок давали при помощи настоящего большого (а может быть, просто я была по сравнению с ним маленькой) колокола на деревянной ручке, с которым надо было обойти всю школу, звоня со всей силы. Однажды и мне посчастливилось держать его в руке.

      И вот уже почти 20 лет школьные звонки мерят мою собственную жизнь. Они теперь электронные, модные, мелодичные, но вызывают во мне такую же трепетную волну,  как в детстве.

      Когда встал вопрос о моей будущей профессии, я выбирала только предмет, которому я буду учить детей: история, русская словесность или иностранные языки (испанский и английский). Кроме учительства, а ни в какой больше роли себя не представляла. Выбор пал на иностранные языки, хотя и удалось поступить в вуз только на второй раз. Первый свой самостоятельный урок помню смутно, однако отлично помню, что моя наставница (она же принимала меня в свое время в школу и как заглянула своими синими глазами в мои глаза, как в душу, так и покорила навсегда) ждала меня за дверью, так как не хотела меня смущать, а когда я вышла из класса, расцеловала меня и поздравила с Началом. А мама всегда, во все времена, повторяла: «Школа – это прекрасно, дети – лучшее, что есть на Земле». Ей нравилось общаться со старшеклассниками, а я за эти годы работала с детьми разных возрастов, но вот уже несколько лет подряд счастлива  пестовать малышей.

      Я благодарна моим институтским преподавателям, настоящим мэтрам испанистики, так щедро делившимся с нами сокровищами знаний, к сожалению многих из них уже нет с нами, как нет со мной ни деда, ни бабушки, ни мамы; благодарна родной питерской школе № 148, которая терпеливо учила сначала школьницу, а потом студентку, ведь каждый год в течение всех пяти лет учебы у нас была школьная практика. А уж 43-я, ставшая впоследствии «Лингвистической», как взяла к себе выпускницу РГПУ им.А.И.Герцена, так и вырастила из меня учителя высшей категории.

      И если вдруг наваливается усталость, и, кажется, что ничего не получится, я вспоминаю, что я не одна, во мне опыт и сила моей педагогической династии. По русской традиции меня назвали в честь бабушки – Анной, а правнук носит имя прадеда. А это значит для меня, что все в моих руках, и лучше дела, чем то, которому мы посвятили всю свою жизнь без остатка, на свете нет и быть не может.